Однажды мне позвонила Наташа и пьяным голосом она просила меня забрать у нее детей. Я ничего не могла понять, почему и что случилось? Наташа сказала, что она нигде не работает, ей нечем кормить детей и если я их не заберу, то она сдаст их в детский дом. Мне пришлось позвонить Олегу и рассказать ему о Наташином звонке, но Олег посмеялся надо мной и сказал: «Придумай что-нибудь другое, если хочешь поговорить со мной.» Он положил трубку, а я долго ругала себя за то, что позвонила ему.
Сердце мое заболело о внуках, где они, что с ними происходило на самом деле? Я не знала могу ли верить Наташе так, как однажды мы отправили ей деньги на дорогу, но она не приехала. Куда я могла поехать, чтобы увидеть внуков, ведь я даже не знала адреса Наташи. Она звонила мне, находясь невменяемой, и я не могла ничего понять, а адреса своего она назвать не смогла. Мы с Настей решили дождаться ее следующего звонка, чтобы хоть как-то выяснить где она живет, но Наташа больше не звонила.
За это время я проиграла Верховный Суд РФ. Мой адвокат предлагал мне обратиться в Международный Суд по правам человека, но я отказалась. Я ничего уже не хотела так, как я устала. Целых пять лет судилась я с институтом, целых пять лет своей жизни пустила под откос. Зачем? Я оставалась маленькой пылинкой на дороге жизни. Я была уверена в том, что в Верховном Суде РФ даже и не читали мое дело, слишком уж быстро получила я ответ через две недели после подачи моей кассационной жалобы. Писала я и нашему Президенту Путину В.В., но и там мне никто не помог.
Однажды я выступила на телевидении на передаче Андрея Малахова «Пять вечеров». Я рассказала всему миру о том, что со мной произошло. Я надеялась на то, что кто-нибудь, услышав мою боль, сможет прийти мне на помощь. В этой передаче участвовали и депутаты, и политики, которые могли бы повлиять на обстоятельства, сложившиеся в моей ситуации. Но никто не помог и не откликнулся на мой призыв. Люди оставались безучастными и глухими к чужой беде.
В свои 52 года я осталась безработной, всем на меня было просто наплевать и плыла я на своей лодочке жизни по течению, а куда оно вынесет. Теперь уже я слушала любимую песню моего брата в исполнении Юрия Лозы, в которой он пел про свой маленький плот, а я представляла себя на этом плоту и верила, что эта песня обо мне. Как же понимала я сейчас моего младшего брата.
В августе я поехала на Урал. Проезжая мимо Уфы, я жалела о том, что не могу заехать к сыну, а я так соскучилась по нему. Я считала, что в нашей ссоре жена моего сына сыграла не последнюю роль. Она как женщина должна была понять, что ни один сын не может навсегда вычеркнуть мать из своей жизни. Что наступит момент, когда Олег опомнится и вернется ко мне. Саша могла бы ускорить этот момент. Я дважды была невесткой и никогда бы не позволила так испортить свои отношения с матерью и сестрой ни одному своему мужу. Сашу я по-женски не понимала, но и не могла осуждать, а только очень сильно на нее обижалась.
За свою мать она перегрызла бы горло любому, а мать своего любимого мужа не уважала. Не спорю, что жена всегда должна стоять на стороне мужа, но надо же знать против кого стоять. Я никогда не желала сыну плохого и любила его, и буду любить всегда, но смогу ли простить его? С каждым днем думать об этом становилось все трудней и трудней. А успеет ли сын попросить у меня прощения и не придется ли ему потом склонить свою голову перед моей могилой?
Услышу ли я его оттуда, прошепчу ли: «Здравствуй, сынок.» Услышит ли он мой шепот, простит ли себя, ведь самое большое несчастье в жизни это чувствовать свою вину перед ушедшими. О том, что может случиться наоборот я и думать боялась. Не приведи Бог мне пережить своих детей!!! В народе говорят то, что материнская молитва самая сильная. А я всегда молилась за своих детей, они были, есть и будут для меня самыми дорогими моими людьми. Я желала им только здоровья, благополучия и долгой, а также счастливой жизни.
